До свидания, дети (Франция, Германия, 1987) — Смотреть фильм
«До свидания, дети» (фр. Au revoir les enfants) — автобиографическая драма Луи Маля, снятая в 1987 году. Рассказывает о детях, живших во французском католическом интернате во время Второй мировой войны.
Франция оккупирована фашистами, тотальное гонение евреев перерастает в геноцид. В попытке спасти свою жизнь, многие евреи не успели сказать свое до свидания, перед тем, как сбежать или прятать своих родственников. В стране оказалось достаточно много людей, которым не безразлична человеческая жизнь и которые находили в себе смелость, чтобы помогать евреям.
Так, один настоятель католического колледжа, отважился дать пристанище для нескольких еврейских мальчишек. Дети подружились с ними, а французский мальчик по имени Жульен, очень привязался к одному из них. Время шло, доносы учащались с каждым днем, ситуация в колледже становилась напряженнее. В итоге это привело к разоблачению настоятеля службой гестапо.
После этого всех детей, включая Жульена увозят работать на фабрику в Германии. До свидания, дети и прощай детство. Именно об этом поведает история трагической судьбы детей во время оккупации.
Фильм "До свидания, дети" (1987) смотреть онлайн бесплатно в хорошем качестве:
Альтернативный источник фильма "До свидания, дети" (1987):
В память о..
Луи Маль, один из самых любимых режиссёров и постояльцев моих просмотров, праздновал бы вчера своё 81 день рождения, но, увы, его жизнь закончилась в середине 90х, унесся не только великого человека, но и частичку чистого, интеллектуального, эстетического кинематографа, которого сейчас…да вы и так знаете.
«До свидания, дети» — знаменитая картина Маля, в которой рассказывается история группы мальчиков, обучающихся в католическом коллеже во время оккупации. Вскоре мы начинаем понимать, что в заведении обучаются не только дети из благополучных семей французов, но и евреи, которых укрывает под чужими фамилиями отец-настоятель. Продолжая тему картин «Ноль за поведение» (Жана Виго), перешедшую в «400 ударов» (Франсуа Трюффо), как бы вскользь демонстрируются взаимоотношения учеников между собой и с учителями, постепенно сгущая внимание на молодом парне, не гласном лидере класса, и новичке, совершенно не похожего на других.
Имея подобные «карты» Луи Маль с уже привычной простотой и лёгкостью художника, рисует многослойную чистую, эмоциональную картину о положении вещей того времени, о настроениях в обществе, о вере, милосердии и сострадании, о дружбе и любви, о войне и фашизме, и, конечно же, о скоротечном, утраченном и наполовину забытом детстве.
- Франсуа, что такое «Иудей»?
- Еврей
- Я знаю, но кто это такой конкретно?
- Тот, кто не ест свинину!
- Ты издеваешься?? В чём конкретно их обвиняют?
- В том, что они умнее нас, а ещё в том, что они распяли Иисуса Христа
- Не правда! Это сделали римляне! И поэтому их заставляют носить жёлтую звезду?
- Нет…Картину, ставшую вторым душевным откровением автора (рассказывающую не просто историю о детях, а личные воспоминания режиссёра о его собственном 1944), можно считать лирическим отступлением от «Лакомб Люсьена» с налётом рассудительности и эмоциональной откровенности от «Шума в сердце \ Порока сердца». Если связь с «шумом» ясна и прямо пропорциональна воспоминаниям и терзаниям автора, то, что касаемо Люсьена, он даёт небольшую зарисовку психологических, социальных и, возможно, материальных причин той необоснованной душевной бездарности, безнравственности и жестокости героя, объясняя, если не всё, то многое.
У меня складывается довольно странная и, в тоже время, интересная аналогия, пусть с менее эстетичным, но не менее чувственным фильмом Михаила Калика «До свидания, мальчики!». Понятное дело, что картина другой эпохи и страны, и, что уже в названии ярким флагштоком выделяется бравый советский восклицательный знак. Но, если смотреть по структуре и очень образно, то обе работы, в общем-то, поднимают одинаковые темы, не смотря на то, что в одном случае это советские волевые юноши 17-18 лет в 41, а в другом — это интеллектуальные французские дети 12-ти лет уже в 44. Другой возраст и страна, а отсюда и другие разговоры, другие мысли, другая атмосфера, ситуация, да и общество в целом, другое время, другие страхи и мечты, но всё та же война, меланхоличная задумчивость, и это идентичное постоянное чувство чего-то не доделанного, недосказанного, в том молниеносно и безвозвратно утраченном детстве\юношестве.